Эта история началась с того, что мы купили новый дом — просторнее прежнего и ближе к работе. В бумагах на дом предыдущие владельцы указали, что все известные им дефекты устранены. Но их агент все равно порекомендовал знакомого консультанта-архитектора, просто чтобы мы были абсолютно уверены, что все в порядке. Я наивным образом посчитал, что нам попался приличный агент.
Консультант-архитектор оказался крупным мужчиной лет 35. Он заверил меня, что от его сертифицированного глаза не уйдет ни одна деталь в доме. Я попросил его обратить особое внимание на крышу. Не о чем беспокоиться, ответил консультант. Я отвалил больше $400 и через две недели получил в почту толстое досье с описанием всех уголков и трещин нового дома. Крыша не идеальна, но значительный ремонт ей потребуется через 10 лет, писал архитектор. Он также отметил несколько косметических дефектов, но в целом ничего серьезного.
Это интересно
Так что мы купили этот дом. А через неделю после переезда пошел сильный дождь, и вода закапала с потолка в гостиной. К вечеру то там, то сям из-под свежей краски, как сыпь, стали проступать старые подтеки. Разъяренный, я позвонил инспектору и потребовал, чтобы он все исправил. Не знаю, был ли он в сговоре с продавцом, но его «инспекция» крыши была не просто халатностью — это пахло чистым жульничеством.
Вместо того чтобы все отрицать, он просто рассмеялся. «Прочитай договор, — сказал он. — Я тебе ни черта не должен». Я бросил трубку. Те наши сбережения, которые не попали в карман к мошеннику, теперь будут потрачены на починку крыши, чтобы в доме можно было жить. Но я не хотел новую крышу. Я хотел старый добрый огнемет.
Жажда воздаяния — это так же нормально для людей, как горе, счастье, страх и голод. Этот инстинкт выработался в процессе естественного отбора, потому что он помогал человечеству решать многие задачи
Драматургия питается такими сюжетами. От шекспировского Гамлета до тарантиновского Джанго — праведники в поисках мести являются одним из самых стойких архетипов в литературе. А реальная жизнь сталкивает нас со школьными хулиганами, любителями чужих подружек, аферистами, начальниками-тиранами, коллегами-клеветниками и множеством других ублюдков, готовых вонзить нож в спину и самоутвердиться за наш счет. И когда мы становимся их жертвами, кто из нас в этот момент отказался бы от вполне определенного набора умений, который герой Лиама Нисона демонстрирует в фильме «Заложница»?
Жажда крови может быть сильнее жажды секса — в том, насколько яркие фантазии она рождает и с какой силой заставляет тебя добиваться беспощадно счастливого конца. Как будто потребность обрести воздаяния вшита в мужскую психику.
И «как будто» здесь лишнее. Еще в 2004 году новаторское исследование Университета Цюрих показало: за стремление к мести отвечает отдельная область человеческого мозга, одна из самых древних его частей, доставшаяся нам чуть ли не от ящеров, — стриатум (полосатое тело). Стриатум является частью центра удовольствия и активируется в том числе при употреблении кокаина. Неудивительно, что предвкушение мести так сладко и соблазнительно: так уж устроен наш мозг.
Это интересно
«Стороннему наблюдателю месть сегодня может представляться бессмысленно деструктивной, — говорит Майкл Маккаллох, директор лаборатории проблем эволюции Университета Майами. — Но жажда воздаяния — это так же нормально для людей, как горе, счастье, страх и голод. Этот инстинкт выработался в процессе естественного отбора, потому что он помогал человечеству решать многие задачи».
Какие задачи? Объясняю сухим языком энциклопедий: прямое сдерживание (месть снижает вероятность, что некто, причинивший вред тебе или твоим близким, сделает это снова) и работа на репутацию (те, кто известен своей мстительностью, проецируют четкое послание всему миру: «Не обижайте меня»). «И мы обнаружили, что у многих живущих группами животных, от шимпанзе и ворон до волков и дельфинов, месть работает почти точно так же», — добавляет Маккаллох.
Жажда крови может быть сильнее жажды секса — в том, насколько яркие фантазии она рождает и с какой силой заставляет тебя добиваться беспощадно счастливого конца
Но даже самые гибкие и нужные инструменты иногда переживают свою полезность. Поэтому у нас — по историческим меркам сравнительно недавно — появился еще один участок мозга (тебе этот термин не понадобится, но все же: медиальная префронтальная кора). С его помощью мы научились осознавать долгосрочные последствия своих действий, а также оценивать издержки и выгоды. Так что когда на тебя, например, наорал начальник, в голове начинается форменное перетягивание каната: стриатум склоняет врезать мерзавцу по уху, а префронтальная кора сомневается, что овчинка стоит выделки.
Предполагается, что с плохим парнем вместо нас должны расправиться полицейские и судьи. Люди разные, да и многое зависит от обстоятельств, но стриатум — серьезный боец. По оценке ученых, от 10 до 20% всех убийств в мире совершается из мести.
